Современный Славгород – летописный Прупой – впервые упоминается в Статуте 1136 г. Ростислава Мстиславича смоленского, который был издан в честь создания Смоленской епископии. В нем отмечается, что Прупой платил смоленскому князю дань в размере 10 гривен, одна из которых отчислялась в пользу епископии.  В Статуте же есть упоминание о наличии в Прупое корчмы, которые были в каждом пограничном городе Смоленской земли. Этими немногочисленными сведениями ограничиваются письменные свидетельства о Прупое 12 – 13 ст. Дополнить их и немного приподнять занавес с тайн истории города можно только с помощью археологии. Попробуем и мы, пользуясь археологическими источниками, заглянуть в прошлое Славгородчины.

Городище летописного Прупоя находится недалеко от слияния р. Прони и Сожа, на обрывистом берегу и известно среди местного населения как «Замок Голицына» или «Замковая гора». Его площадка хорошо защищена природой – с восточной стороны – Сожом, с западной и южной сторон – широким рвом, а с северной – отделена от последнего плато оборонительным рвом шириной 15 м и глубиной 4 м.

Хорошая природная защищённость мыса, на котором со временем возник детинец Пропоя, издавна привлекала людей. Первые жители, по археологическим сведениям, появились здесь ещё в 3 ст. до н.э. – в эпоху неолита. Жизнь на мысе продолжалась и в так называемом железном веке. Здесь обнаружены остатки посуды милоградской археологической культуры (6 ст. до н.э. – 7 ст. н.э.).

В конце 1 т. н.э. (8- 9 ст.) в Посожье начинают проникать племена так называемой роменско-борщевской археологической культуры. Как и предыдущее население, один из своих посёлков они разместили на месте будущей «Замковой горы» Славгорода. Видимо, в это же время ими были созданы первые фартифинационные сооружения на городище. С северной стороны был вырыт ров для защиты, который отрезал мыс от остального плато, с восточной стороны поселение было хорошо защищено Сажом, а с остальных сторон были возведены деревянные укрепления в виде острокола, от кольев которого на материке сохранились ямки диаметром 20 см.

Возведение роменско-борщевским населением поселения именно на мысе, возле слияния Прони и Сожа, придавало ему важное стратегическое значение. Оно становилось важнейшим пунктом в освоении окрестностей, точкой, которая возникла на разветвлении дорог, контролировала их как на Соже, так и на Проне. Отсюда началось освоение роменско-борщевским племенами окрестностей Замковой горы, о чём свидетельствуют одновременные с ним неукреплённые поселения, известные около бывшей д.Дубровица на левом берегу Сожа, возле д.Дубна на берегу озера Святое.

В 9-10 в., с приходом радимичей в Посожье, значительно активизируется освоение окрестностей Замковой горы. Выгодное географическое расположение – на крупной реке, недалеко от разветвления дорого давало ему преимущества по сравнению с другими поселениями и вокруг него. В 9 – 10 ст. продолжают своё развитие и возникают новые поселения. Продолжают своё существование усадьбы возле д. Дубна и Дубровка, возникают новые возле д. Рудня, в урочище Иваньского струга напротив городища, возникают новые у д. Рудня, в пойме р.Прони всовременных границах города. Курганные могильники 10 – 11 ст. известны около д. Васьковичи и Красная Слобода. Новые городища появляются около д. Черенки и Высокое. Если мы нанесем все эти археологические памятники на карту, то увидим, что они концентрируются именно вокруг Замковой горы, что свидетельствует о начале формирования его как небольшогоадминистративного центра радимичей. А после присоединения в 11 ст. земель радимичей к составу Черниговского княжества Прупой стал одним из центров черниговскогоосвоения радимичей.

12 ст. было переломным в истории Прупоя. В результате захвата Ростиславом Мстиславичем смоленским северных земель радимичей, с 1127 г. он вошёл в состав Смоленского княжества.

Административному центру, который очутился на неспокойном пограничье, были нужны новые, более сильные сооружения. И он их получил. Как свидетельствуют археологические исследования, именно 12 ст. в Прупое был возведён земляной оборонительный вал высотой 1 м. В 13 ст. он был подсыпан и достиг высоты 2 м. Всё время на вершине вала стояли деревянные стены.

В это же время, с 12 ст., за оборонительным рвом, на север от городища, начал формироваться посад, который в 12 ст. занимал площадь в 1 га, а 13 ст. достиг размеров 2 га и начал переходить на западное, соседнее с Замковой горой, возвышение.

Одновременно с ростом самого Прупоя, в 12-13 ст., продолжается освоение его окрестностей. Курганные могильники этого времени известны у д. Васьковичи, на о. Взмутном около Славгорода, у д. Красная Слобода, Дубна. Поселения 12-13 ст. возникают около д. Гайшин, где также есть и многочисленные курганные могильники, в пойме р.Прони, около д.Александровка-2, Ушаки, Журавель. Всё это свидетельствует о том, что вокруг Прупоя, который остался единственным укреплённым поселением в регионе, идёт формирование административной единицы – волости. Так, понемногу, на протяжении 12-13 ст. Прупой превращается из  административного центра в небольшой городок Смоленского княжества.
В связи с этим интересную мысль высказал А.В. Куза, который сделал попытку идентифицировать Прупой с известным только по грамоте «Об огороде и почести», написанной между 1211 и 1218 гг., но не локализованном городом Круплем Смоленской земли.
По наблюдениям Я.М. Щепова, в Статуте Ростислава Мстиславича 1136 г., где упоминается Прупой, его название написано необычно. Буква «П по своему написанию очень напоминает «К».  Именно это позволило А.В. Кузе задать вопрос: а не является ли Крупль искаженным при переписывании Пропоем?
Действительно, если мы получим букву «К» в начале слова Прупой, то получим Крупой, что похоже на Крупль. И наоборот. Если мы заменим букву «К» в слове Крупль на «П», то получим Прупль, что близко к Прупою. В связи с этим нам кажется возможным наличие в тексте грамоты ошибок, которые попали туда, видимо, в результате неоднократных переписываний. Таким образом, письменные источники позволяют допустить мысль о наличии в тексте ошибок, и, разумеется, с известной осторожностью, поддержать мысль о возможности идентификации Прупоя и Купля.
Археологические материалы также не оспаривают такую возможность. Судя по размерам требуемого погородья, Крупль был одним из наименьших городов Смоленского княжества. Меньшее за него погородье платил только Изяслав. «А ее от Купля гривна урона, а пять ногат за лисицу». Вероятно Крупль в начале 13 ст. имел не столько торгово-ремесленное, сколько военно-феодальное значение и был административным центром округи. Археологические материалы из Прупоя, несмотря на рост в 12-13 ст., говорят о нем как о поселении, исполняющим роль административного центра округи. И, наконец, картографируя археологические памятники 11-13 ст., в южно-западных районах Смоленского княжества, мы видим, что на значительном расстоянии от Прупоя отсутствуют укрепленные поселения. Ближайшие из них – Чечерск, Кричев, Радомль находились не менее 50 км. от него. В этих же границах нет ни одного феодального замка. Поэтому для жителей 12-13 ст. Прупой, который выполнял роль административного центра, мог быть действительно небольшим городом.
В первой половине 14 ст. Прупой вошёл в состав Великого Княжества Литовского. В 1387 г. он упоминается среди городов, которыми владел Скиргайло.
Но в 90-е г.г. последний утратил эти владения.
Как и другие пограничные города Присожья, Прупой вместе с волостью принадлежал к великокняжеским владениям, которые руководились наместниками, а потом были в «держаньи» назначенных великим князем (государств) – старост. Они должны были следить за состоянием замка, ремонтировать его при необходимости, заниматься содержанием   гарнизона и его вооружением.
Судя по источникам , до 1518 года Пропойском руководил наместник, которым в этом году был князь Семен Андреевич Чарторыйский. В грамоте короля и Великого князя Литовского Жигимонта от 29 декабря 1518 года говорится, что наместник: «... срубил нам у Пропойску замок тамошними людьми Пропойчаны и Чичерчане, и ому своим накладом збудовать нам ся поднял ». Учитывая это, Жигимонт удовлетворил просьбу князя и отдал ему эти земли: «Мы з ласки нашае за такову его к нам послугу тым волости нашей Пропойск и Чичерск совсеми даньми и дозоры, которые с тех волостей на нас хажывали, даем ему от нас держанье: и не нам его с того рушити до его живота».
В Пропойском замке в военное время стоял гарнизон из 10-20 казаков во главе с ротмистром. Содержались они за счет староства.
Источник середины 16 столетия – расписка(«квит») ротмистра Пропойского замка  князю Юрию Зеновичу содержит как вопросы службы, так и вопросы вооружения и оплаты службы казаков:
« Я Гриша с Путивля атаман казацкий сознаваю тым моим квитом иж маючы з собою казаков пятнадцать з ручницами губчатыми выслужилом при замку Пропойском в року шестьдесят пять рок за полной чвертей чотыры;в року шестьдесят шостом также чвертей чотыры, а в року шестьдесят сеемом с тыми казаками выслужилом рок заполный чверти чотыры, за котору службу мою належало бы мне самое милостивый пан староста пенязей своих коп осм гроши трыдцать, сукна люнскаго (английского)локти двадцат, а казакам моим за службу их идёт живности, то ест каждому на чверть року жита королевского по пол бочки и овса на крупы по пол бочки, к тому на чверт каждому по грошей пятнадцать дати рачил и овёс бочек девятдесть…»
Согласно великокняжеского приказа, в некоторых приграничных замках, в том числе и в Пропойском, начали с 1561 года содержать дополнительные «почты» всадников. плата за их службу шла из государственной казны. Так для увеличения гарнизонов в Пропойске и Чечерске на «60 коней», т. е. по  30 в каждом старосте князя Юрия Зеновича разрешалось использовать дополнительно из казны (1561 год) 500 коп. грошей.
Как известно из источников, постоянные гарнизоны во главе с одним и тем же ротмистром служили , как правило 3 года. Оплата была более-менее постоянной: казакам за квартал(«чверть»)службы платили 15 грошей, по полбочки жита и овса. а ротмистр получал до 40 грошей за квартал. Также ему для пошива формы выдавали 4 локтя (около 2.6 м) люнской шерсти.
Необходимо отметить , что казаки были вооружены новейшим огнестрельным оружием- губчастыми ручничами, которые поставлялись в централизованном порядке.
Уже в начале 16 столетия в Пропойском замке имелись пушки. Пушкари, которые обслуживали их, назначались великим князем и , как правило были местными жителями. За свою службу они получали дополнительные земельные наделы и определенную сумму  денег за год. в мирное время они должны были изготавливать порох , поддерживать в исправном состоянии пушки.
Замковая артиллерия впервые упоминается в Пропойске в 1529 году, когда Чечерский и Пропойский староста привез в Вильно «спижи от беда («дела»)» горело на замку Пропойском» -  т.е. старые, обгоревшие  пушки. Количество пушкарей в 16-17 столетии точно неизвестно. Сохранились сведения только об одном из них- Михаиле Лисовском. Источники свидетельствуют, что великокняжеские ревизоры заставили старосту Юрия Зеновича заплатить Лисовскому за службу «три капы грошай личбы  литовской». Великие князья постоянно следили за приграничными замками и отправляли своих ревизоров для наблюдения за ними.
Архивные источники свидетельствуют, что в 1564 году замок имел деревянные башни и стены. Последние до некоторой высоты(«да бланковання») были обмазаны глиной. В замке имелись башня, ворота, подъемные мосты – «узводы».
Точное количество башен в Пропойском замке неизвестно. Однако, учитывая его планировочную композицию, можно судить , что кроме башни-ворот на перегороде такая же башня имелась при въезде в замок. С западной стороны , бесспорно, была угловая «кутная» башня. По вершине вала проходили замковые городни «стены». Они упирались в углу в северную башню. Учитывая , что линия городней проходила почти на 100 м , видимо, существовала ещё одна башня. Об этом свидетельствует и план замчища: с западной стороны есть своеобразный выступ. С южной и восточной сторон замок защищен 20- метровым обрывом. Со стороны Сожа не имело смысла ставить башни, но инвентарь 17 века называет «форту у паркане да вады».
        После войны 1654-1667 годов город и замок продолжительное время не могли отстроиться. Однако замок не утратил своего оборонительного значения. В ноябре 1670 года в одном из документов упоминается «местечко Пропойск с замком и арматами у нем будучими».
Инвентарь 1681 года представляет нам картину небольшого укрепления. «Оно огорожено палями». Упоминается « брама, драницами крытая», но, исходя из этого документа , неизвестно, была она одно- или двухэтажной. В инвентаре упоминается «форта у паркане да вады» и написано, что в замке были жилые и хозяйственные постройки: «хаты белые, пивная, два овина, сырница, пекарня, три канюшни, баня, шопа» Перед замком был огород, огороженный дылями. Вокруг города была городьба и брамы, которые, как и «паркан замковы» возводили жители волости и города. В Пропойске в 1681году было 104 двора.
Развитие артиллерии и фортификации в конце 17- начале 18 ст. привели к утрате Пропойском своего стратегического значения, что подтвердилось во время Северной войны.
После I раздела Речи Посполитой Екатерина II подарила Пропойск князю Галицину, который сделал в замке перепланировку. В результате , оборонительные сооружения в Пропойске были разрушены и сейчас выяснить, где они были, можно только археологически.подробнее...

Использованы материалы из книг

Копытина В.Ф.,Ткачева М.А.,Метельского А.А.